[ele]

отрывок из Миллера

У стойки яростно спорят двое. Заказываю пиво и сажусь в стороне, стараясь не привлекать внимания.

- Говорю тебе, у него крыша поехала!

- У тебя бы тоже поехала, ежели б тебе яйца отхватили.

- Он оставит тебя в дураках.

- Черта с два!

-Послушай, кто создал этот мир? Все эти звезды, солнце, дождь? Ответь-ка!

- Сам ответь, коли такой ученый. Сам скажи, откуда взялся этот мир, радуги, писсуары и прочее паскудство.

- Хочешь знать, приятель? Ладно, скажу тебе: уж конечно, не с сыроварни. И эволюция тут ни при чем.

- Да ну? Кто же тогда все это сотворил?

- Сам Всемогущий Иегова, Господь Бог, Родитель Пресвятой Девы Марии и Спаситель всех заблудших душ. Я тебе ответил как надо. Что скажешь?

- А то, что он все равно придурок.

- Ты поганый безбожник, вот что. Язычник.

- Ничуть не бывало. Я истинный ирландец. Больше того, масон… да, масон из масонов. Как Джордж Абрахам Вашингтон и маркиз Куинсбери…

- И Оливер Кромвель, и чертов Бонапарт. Знаю я ваше племя. Черный змей тебя породил, и это его черным ядом ты все вокруг отравляешь.

- Папа нам не указ. Заруби себе на носу!

- А ты! Сумасшедшие проповеди Дарвина - вот твоя Библия. Ты делаешь из себя обезьяну и называешь это эволюцией.

- Все равно он дурак.

- Могу я задать тебе простой вопрос? Могу?

- Вопрос? Пожалуйста. Давай спрашивай! Я тебе отвечу на любой вопрос, ежели в нем есть смысл.

- Отлично!… Так ответь мне: что заставляет червей ползать, а птиц летать? Что заставляет паука плести идиотскую паутину? Что заставляет кенгуру?…

- Погоди, приятель! Не все сразу. О ком ты сперва хочешь услышать: о птице, червяке, пауке или кенгуру?

- Почему дважды два четыре? Может, ты на это ответишь? Я не прошу тебя быть антропофагом, или как там они, черт бы их побрал, прозываются. Возьмем простую арифметику… два плюс два равняется четырем. Почему? Ответь, и я скажу, что ты честный католик. Давай, ну ответь!

- К дьяволу католиков! Я скорее буду дарвиновской обезьяной, ей-богу! Арифметика! Еще чего! Может, спросишь, сходил ли когда-нибудь Марс со своей орбиты?

- Библия на это давным-давно ответила. А также Парнелл!

- Свинячья задница твой Парнелл!

- Нет такого вопроса, на который кто-нибудь уже не дал ответа раз и навсегда.

- Ты имеешь в виду Папу?

- Приятель, я тебе уже сто раз повторял: Папа - это всего лишь первосвященник. Его Святейшество никогда не утверждал, что он вознесшийся Христос.

- Его счастье, не то я бы сам это сказал прямо в его лживую физиономию. Хватит с нас инквизиций. Чего этому бедному, горестному миру не хватает, так это немного здравого смысла. Ты можешь нести какую хочешь околесицу о пауках и кенгуру, но кто будет платить ренту? Вот о чем спроси своего дружка!

Я тебе говорил, что он стал доминиканцем.

- А я говорю, глупость он сделал.

Хозяин, думая утихомирить их, собрался поставить им выпивку за счет заведения, но туг появился не кто иной, как слепец, играющий на арфе. Он пел дрожащим фальцетом и безбожно фальшивил. На носу у него были темно-синие очки, на правом локте висела белая палка.

- Спой-ка нам что-нибудь позабористее - крикнул один из диспутантов.

И без всяких там фокусов! - поддержал второй. Слепец снял очки, повесил арфу и палку на вешалку и на удивление бойко прошаркал к стойке.

- Плесните пивка, только чтоб глотку промочить, заскулил он.

- И малость бренди, - сказал второй.

- Капни ему ирландского виски, - сжалился первый.

- За тех, кто из Дублина и графства Керри! - провозгласил слепой, поднимая оба стакана. - Долой оранжистов! - С сияющим видом он оглянулся на угощавших и отпил по глотку из каждого стакана.

- И когда только тебе стыдно станет дурачить публику? - спросил первый.

- У него денег куры не клюют, - сказал другой.

- Вот какое дело, - сказал слепой, утерев губы рукавом, - как моя мать-старушка померла, я дал ей слово больше никогда не работать. Я придерживался договора, и она тоже. И каждый раз, как начинаю играть, она тихо так зовет: «Патрик, это ты? Хорошо, мой мальчик, хорошо». И не успею я спросить ее, как ей там, на небесах, она опять пропадает. Честная игра, вот как я это называю. Она уж тридцать лет как на том свете и держит слово.

- Ты рехнулся, приятель. Что за договор?

- Долго рассказывать, а в глотке пересохло…

- Еще бренди и виски подлецу!

- Хорошие вы ребята. Настоящие джентльмены. - Он снова поднял оба стакана. - За Пресвятую Деву и ее блудных сыновей!

- Нет, ты слыхал? Разрази меня гром, если это не богохульство!

- Никакое не богохульство. Чур меня, чур меня!

- У Пресвятой Девы был только один сын, и, как говорит святой Патрик, он не был блудным! Князь бедняков, вот кто он был. Могу в этом поклясться!

- Туг тебе не суд. Можешь не клясться! Продолжай, приятель, рассказывай, о чем вы там договорились!

Слепой задумчиво подергал себя за нос. Потом снова посмотрел на двух приятелей, масляно сияя. Словно блин на сковородке.

- Вот какое дело… - начал он.

- Давай без предисловий! Говори о мамаше!

- Это долгая, долгая история. А у меня, с вашего позволения, опять в глотке горит.

- Давай, приятель, рассказывай, не то мы тебя вздуем!

Слепой откашлялся, потер глаза.

-Дело вот какое… Моя мать-старушка была провидица. Могла видеть сквозь дверь, все наскрозь видела. Один раз, когда мой папа опоздал к ужину…

- К черту папу, поганый мошенник!

- Конечно, я мошенник, - визгливо закричал слепой. - У меня много слабостей.

- И одна из них - глотка, в которой вечно пересыхает.

- А еще денежки. Набил небось карманы, шельма, а?

Внезапно слепой побелел, и на его лице изобразился ужас.

- Нет-нет! - завопил он. - Не трогайте мои карманы. Вы же не сделаете этого? Нет, не сделаете…

Приятели оглушительно захохотали. Прижав слепому руки к бокам, они обшарили его карманы - брючные, пиджачные, жилетные. Ссыпав деньги на стойку, они сложили в кучки бумажки и монеты по достоинству, отодвинув в сторону фальшивые. Видно было, что они проделывают эту операцию не в первый раз.

- Еще бренди! - крикнул первый.

- Еще ирландского виски, лучшего!- крикнул второй.

Они выудили из кучки несколько монет и положили бармену на блюдце, потом широким жестом добавили еще по несколько.

- Как, все еще умираешь от жажды? - заботливо поинтересовались они.

- Ты чего хочешь выпить? - спросил первый второго.

- А ты?- спросил второй первого.

- У меня чем дальше, тем больше в глотке горит.

- И у меня.

- Ты что-нибудь слышал про уговор, который был у Патрика и его старушки матери?

- Это долгая история, - ответил второй, - но я готов дослушать ее до конца. Может, ты мне расскажешь, а я пока осушу кубок за твое здоровье и чтоб у тебя стоял?

- Могу рассказывать хоть до Судного дня, как нечего делать, - ответил первый, поднимая стакан. - Потрясная история. Но сперва дай промочу глотку.

- Эта троица - первостатейные негодяи, - сказал бармен, наполняя мой стакан. - Не поверишь, но один из них был когда-то священником. Самый большой жулик в округе. И не выставишь их- они здесь хозяева. Понимаешь, что я хочу сказать?

Он занялся пустыми стаканами: споласкивал, вытирал, полировал. Потом закурил сигарету и снова придвинулся ко мне.

- Просто беда, - сказал он доверительно. - А ведь могут говорить нормально, когда захотят. Они ребята с головой. Только любят придуряться. Не пойму, чего им вздумалось разыгрывать этот свой театр у меня. - Он сплюнул в стоявшую рядом плевательницу. - Ирландия! Да они в глаза ее не видали, ни тот, ни другой. Родились и выросли в соседнем квартале. Любят прикинуться… Ты б небось никогда не подумал, а ведь слепой когда-то был знатным боксером. Пока его Терри Макговерн не уделал. Зрение у него как у орла, у этой пташки. Заходит сюда каждый день подсчитать выручку. Жутко злится, когда ему кидают фальшивые монеты. Знаешь, что он с ними делает? Подает настоящим слепым. Ну не молодец, а?

Он на секунду оставил меня, чтобы утихомирить троицу. Шампанское начинало действовать.

- Хочешь узнать великую новость? Сейчас собираются нанять экипаж и поедут кататься в Центральный парк. Говорят, время кормить голубей. Каково? - Он снова сплюнул. - Это еще одна из их штучек - кормить голубей. Бросают им крошки или арахис, а когда вокруг собирается толпа, начинают швырять фальшивые монеты. Очень при этом веселятся. Потом Слепой Бен дает маленький концерт, и они пускают шляпу по кругу. Прикидываясь, что у них ни цента не осталось! Я, когда там бываю, бросаю им в шляпу хороший кусок дерьма…

Он с презрением оглянулся на веселую троицу и продолжил излияния:

- Может, думаешь, что они взаправду о чем-то спорят? Я вот все слушаю, чтобы понять, как это у них начинается, но не тут-то было. Не успеешь оглянуться, а перепалка в полном разгаре. Залезают в такие дебри - и все, чтобы зацепить друг дружку. Обожают треп. О доводах не заботятся, все в одну кучу валят. Папу, Дарвина, кенгуру - да ты сам слыхал. Ничего не разберешь, о чем бы у них ни шел спор. Вчера о гидравлических машинах и как лечить запоры. Позавчера о Пасхальном восстании. А заодно о бубонной чуме, сипаях, римских акведуках, конских плюмажах. Слова, слова… Иногда я сам дурею. Каждую ночь спорю сам с собой во сне. Хуже всего, что даже не знаю о чем. Точь-в-точь как они. Даже в выходной не могу успокоиться. Я вот все думаю, может, они уберутся выступать куда-нибудь в другое место… Некоторые считают их забавными. Видал я парней, которые со смеху лопались, их слушая. Но мне не смешно, нет, сэр! К закрытию у меня от них голова кругом идет… Знаешь, я вот сидел однажды - шесть месяцев, - так цветной парень в соседней камере… Давай подолью, не против? Да, так тот парень пел весь день напролет и по ночам тоже. До того меня довел, что хотелось его задушить. Забавно, да? Это говорит о том, каким можно стать нервным. Знаешь, брат, если когда-нибудь завяжу с этим бизнесом, подамся в Сьерра-Неваду. Что мне надо, это покой и тишина. Даже коров не хочу видеть. Они же могут мычать: муу-уууууу… понимаешь?

Генри Миллер "Плексус"

Кое-кого напомнило. Ох, как же я по ним соскучилась...